упал на фотопортрет жены, Марты. Роберт всегда возил его с собой, куда бы жизнь ни забрасывала его. Глядя на красивую, улыбающуюся, белокурую женщину на фото, он испытывал уже не черную жгучую тоску, как в первое время после ее ухода, а тихую светлую грусть. «Ах Марта, мне так недостает тебя… Если бы ты была рядом, мы справились бы с этой бандой намного легче», – подумалось ему. Марта окончила Манчестерский Университет и занималась переводами на английский французской литературы. На вечере французской поэзии в одном из арт-центров Лондона они и познакомились. С жаром обсуждали Лотреамона и Рембо, и уже в тот момент им было ясно, что они любят друг друга. Только спустя некоторое время Роберт узнал, что Марта – троцкистка, ходит на митинги и собрания одной троцкистской партии, раздает агитационную литературу и занимается всеми прочими делами, которыми обычно занимаются троцкисты. Марта стала агитировать и его, и это ей вполне удалось, поскольку до встречи с ней сам Роберт ориентировался на леволиберальные идеи. В троцкистскую партию он все же не вступил, хотя всячески помогал жене и считал себя сочувствующим движению.

Марта погибла в авиакатастрофе. Она отправилась в Африку в группе из нескольких человек от европейской некоммерческой организации для того, чтобы собрать материал по проблеме прав женщин и гендерного равенства в Конго. В Киншасе пересели на самолет местных авиалиний и вылетели в Кинду, на востоке страны. При заходе на посадку, во время грозы, самолет рухнул на землю. Никто не выжил…

Роберт очнулся от своих воспоминаний и открыл на ноутбуке файл с базой данных знакомых ему журналистов. Изучив информацию, он остановил свой выбор на Томе Фишере, корреспонденте известной газеты, считающейся в Англии прогрессивной и леволиберальной. Том был общим знакомым его и Марты. Несколько раз Марта посылала ему важные, по ее мнению, материалы, и Том писал на их основе и публиковал в своей газете статьи. Так Роберт набрал номер Фишера и попросил его о конфиденциальной встрече. Тому Фишеру, журналисту-расследователю, не нужно было объяснять, что значит «конфиденциальная встреча». На следующий день, рано утром, Роберт вылетел в Лондон и встретился с Томом в четыре часа дня в Ричмонд-парке. Прогуливаясь с журналистом по дорожкам парка, Роберт рассказал ему об «Ultimate Solution» и проекте «Геката». Коротконогий, с заметным «пивным» животом и одутловатым лицом Фишер выслушал его очень внимательно и воодушевленно сказал:

– Прекрасный материал, Боб, настоящая бомба! Я сегодня же начну работать над статьей и протолкну ее в печать. А как тебе удалось раздобыть эти сведения?

– Не спрашивай, поверь мне что все это правда. Ты ведь знаешь, что я работал в этой компании.

– Да. помню, помню… Однако, знаешь, главред будет возражать против позиционирования такого материала как полноценного журналистского расследования.

– Не важно. Пусть так. Главное, чтобы материал был опубликован.

– Хорошо. Я подам его как «сведения из надежного источника, пожелавшего остаться анонимным» и размещу в рубрике «Общество».

– Окей. Только, пожалуйста, Том, никому не слова обо мне, никому.

– Обижаешь, дружище. Мог бы и не говорить это профессиональному журналисту.

Прошло несколько дней. Роберт каждый день покупал газету и просматривал ее сайт. Статьи не было. Не понимая, в чем дело и уже начиная волноваться, Роберт позвонил Тому Фишеру. Долго ждал, слушая в своем смартфоне длинные гудки. Но Фишер так и не принял вызов.

Прошла неделя. Статьи по-прежнему не было. Роберт звонил Фишеру каждые два дня, но тот не принимал вызов. Роберт думал, что статью в газету по каким-то причинам не пустили, но ему было странно, что его приятель даже не удосужился сообщить что и как. В итоге он решил подождать еще три дня и затем уже выйти на связь с другим журналистом, работавшим на крупный парижский еженедельник.

IV

Ботрайт пригласил Ярослава к себе в кабинет и сказал:

– Тут такое дело… У нас неприятности. Видите ли, один человек пытается через прессу опорочить компанию. Мы должны его как-то нейтрализовать. Я скину вам информацию на компьютер о нем. Это – бывший наш работник, он ушел из проекта и вот, как оказалось, хочет предать огласке всю нашу работу. Причем в самом негативном ключе… Ущерб от этого будет совершенно неприемлемым для нас… Так что, Ярослав, еще один шанс для нейросети показать, на что она способна. Вводите информацию и ставьте перед нашей малышкой задачу – просчитать все варианты решения проблемы, от самых мягких до самых радикальных, вплоть до физического устранения. Просчитать и выдать самое оптимальное решение.

– Все варианты? Вплоть до физического устранения?

– Да, Вы не ослышались, Ярослав. Вы же знаете – с точки зрения теории информации, чтобы найти оптимальный вариант надо перебрать все варианты. В конце концов, это же только постановка задачи перед нейросетью. Из этого не следует, что мы прибегнем к самому радикальному варианту, если машина нам подскажет применить его.

– Да, я понимаю. Хорошо, шеф.

– И еще. Дело это крайне срочное. Отложите, пожалуйста, все в сторону и прямо сейчас вводите данные и ставьте нейросети задачу. Результат давайте мне немедленно. Я буду заглядывать к Вам каждые полчаса-час.

Ярослав сразу же понял, что вопрос стоит о Роберте. Где он сделал ошибку? Как Элфорд и Ботрайт узнали? Надо было срочно предупредить Роберта, что над ним нависла опасность. Но прямой связи с ним у него не было. Немедленно, несмотря на указания Ботрайта, уйти со своего рабочего места, чтобы в «Петер Пане» передать сигнал опасности через Отто? Это было равносильно провалу всей операции, всего плана, который Роберт и он вместе выработали. Сделать так, чтобы нейросеть не выдала в качестве оптимального вариант физической ликвидации тоже было нереально. Каждое вмешательство в работу нейросети автоматически фиксировалось, и любой специалист мог бы тут же, без труда установить этот факт. А Ярослав прекрасно знал о том, что несколько программистов сидят в Службе Безопасности “ Ultimate Solution» и ежедневно мониторят, и анализируют все взаимодействия с нейросетью членов его команды и его самого.

Он пришел на свое рабочее место и посмотрел файл, скинутый ему Ботрайтом. Да, это был Роберт. Ярослав не знал и не мог знать, что Том Фишер, после разговора с Робертом, основательно поразмыслив, принял определенное решение. В последнее время Фишер испытывал большие финансовые затруднения. Жена родила, семейный бюджет требовал больших средств. Журналист взял кредит в банке, но, чтобы возвращать кредит с процентами, необходимо было существенно урезать многие свои личные траты, к чему он, любя «хорошую жизнь», был решительно не готов. Поначалу Фишер действительно хотел выполнить то, что обещал Роберту, но ему в голову пришла мысль: «А что, если продать „Ultimate Solution“ информацию?» Сумму можно было отхватить немалую. Легкие укоры совести пришли к нему в душу, но он тут же отогнал их. Фишер был обычным, в чем-то даже образцовым членом общества. В конце концов, если посмотреть на вопрос с точки зрения общества, то его можно было бы интерпретировать и иначе – что «Ultimate Solution» добропорядочная компания, развивающая научный прогресс, а вот Роберт – это зловредный алармист, который, бросая тень на компанию, ставит палки в колеса прогрессу. И деньги, предвкушаемые им, вовсе не плата за предательство, а заслуженный гонорар за деяние во благо прогресса. Так Фишер позвонил в «Ultimate Solution», представился и попросил соединить его с руководителем по крайне важному вопросу, касающегося репутации фирмы. Секретарша соединила его с Ботрайтом.

Ярослав ввел данные в нейросеть и стал ждать, всей душой надеясь, что машина не посоветует «радикальный» вариант. Ботрайт буквально «сидел над душой», прибегал каждые полчаса и интересовался, есть ли результат. Ждать пришлось не так уж и долго. Через два часа, как раз в тот момент, когда Ботрайт снова был у Ярослава, нейросеть выдала свое решение.

– Задача решена. Пожалуйста, посмотрите мои рекомендации по решению данного вопроса, – раздался из аудиоколонок рядом с монитором металлический мужской голос. Этот голос был синтезированным машинным путем измененным голосом Фрэнка